Что за зверь такой - минога? Рыба или червь?

И не то, и не другое. Классификаторы всего живого, что есть на планете, для миноги и её близкой родственницы миксины выделяют целый специальный класс — рыбообразные.

То есть по образу и подобию — вроде как и рыбы. Само собой — среда обитания сказывается. Тело у миноги длинное, обтекаемое, очень похоже на угриное. С другой стороны, если кто больше на пессимистов ориентируется, так может сказать, что и не угриное тело у этой представительницы рыбообразных. Червеобразное.

Кто-то даже говорит, что минога гораздо ближе к пиявкам, чем к рыбам. Ну, это навряд ли. Всё-таки у миноги, как и у рыб, есть плавники. Правда, не все. Только хвостовой и два спинных. А вот грудных, брюшных и анальных плавников у неё нет. Зато жабры у миноги в наличии. И… Много их! По семь жаберных отверстий позади глаз. А вот жаберных крышек, опять же, — нет.

И костей у неё можете не выискивать. Так что если кто не очень любит леща или щуку, ссылаясь как раз на их костистость, то вот — отличная им альтернатива. Минога. Бескостная вообще. Но в родичи к беспозвоночным червям записывать её не стоит. Хоть костей у неё нет, но, как и у некоторых рыб, например, осетровых, у неё — хрящи. Которые поддерживают жаберный аппарат и защищают мозг. Из-за этой особенности и миног, и их родственниц называют еще получерепными. Хрящи, окружающие в качестве защиты мозг, у них есть, а вот лицевого черепа, пусть и хрящевого, — нет.

В виду отсутствия оного и челюстями минога похвастаться не может. Потому хватать-кусать она не умеет. Круглым ротовым отверстием… Да, по его характерной форме у всех рыбообразных, в т. ч. и у миноги, есть ещё одно общее имя — круглоротые.

Так вот, ротовым отверстием, по краю которого — многочисленные роговые зубы, минога присасывается к телу жертвы. Лосося, камбалы, сельди, трески, салаки. При этом зубы играют роль крепежа. По типу строительного. Бац, и как гвоздями. Всё, намертво, не отодрать. А как присосалась, так в ход идёт язык, на котором тоже… Зубы! И минога им как тёркой…

В общем, такие страсти — лучше для специалистов, они к тому привыкшие.

Тем более что в реке минога ни к кому не присасывается. И язык с зубами в ход не пускает. Не нужен он ей в реке. А всё потому, что это такая она… Оригинальный зверь. Не такой, как все. Со своими, миножьими загибонами. Или, как биологи говорят, с метаморфозами.

У всех же из икры что? Мальки. То есть те же угри, лещи, окуни. Только маленькие. А у миноги — нет. Не мальки…

Поздней весной или в самом начале лета, как прогреется вода, выметывает каждая миножья самка в среднем по 22 тысячи икринок. Укладывает их на дно специально для этого дела устроенной гнездовой ямки, засыпает их, ударяя хвостом по песчаному дну, и… умирает. Всё, она главную задачу выполнила, дала жизнь потомству.

А потомство у неё… То самое, что через 9−14 дней из икринок вылупится. Не мальки — личинки. Махонькие такие — 3,2 мм, светло-желтенькие червячки без плавников. Рот есть (питаться-то, хошь не хошь — надо!), но без зубов. И глаза… Хоть и имеются в наличии, но скрыты глубоко под кожей.

Поэтому личинку иногда называют слепым вьюном. Иногда — норником. Но чаще всего её официальным именем — пескоройка. Хотя последнее — непонятно почему. Свои маленькие норки личинки вырывают уже не там, где была их гнездовая ямка, не в песке. Течением их сносит вниз по реке. И как только по пути им попадается илистое дно, вот там они и зарываются. И начинают питаться. Органическими остатками — детритом, и диатомовыми водорослями.

Пища — не самая питательная, так что личинка особо не толстеет. И не растёт почти. Через 3−4 года вырастает максимум до 15−18 см. А на пятый год, к осени, аппетит у пескоройки пропадает вообще. У неё эта самая метаморфоза начинается. Через полгода, к весне, личинка превращается в молодую миногу, которой в реке делать нечего. Её уже море ждёт. И добыча, которую она ест. Вот так, как я уже рассказывал.

Целый год, иногда два, минога всё ест и ест. Ест и ест. А как наестся, жирка подкопит… Как отрезает у неё. Напрочь. Вообще ничего в рот не берет. Даже желудок у неё атрофируется.

Не до того ей уже. Пришло время возвращаться в те самые реки, из которых минога год-два тому назад уплыла в море. Да и что ей сейчас тут делать? Зубы-то тоже притупились. Не те «гвозди», что прежде. Ими уже не продырявить рыбью чешую и шкуру.

По ночам — не любит минога света — плывут рыбообразные, чтобы отнереститься и умереть. Плывут к рекам, где их и ловят. А вот о том, как это знающий народ делает, — отдельный рассказ.