Терракотовая армия

Стена начнется здесь и пройдет так! - палец великого императора Ци Шихуанди скользит по карте, вычерчивая замысловатую кривую. Взяв разбег от северо-восточных окрестностей Пекина, императорский перст рассекает провинцию Ляонин, поворачивает на запад, широкой дугой огибает земли Шаньси и Шэньси и увязает в безлюдных пространствах пустыни Гоби. - Здесь мы и остановимся. В гобийских песках не сыщется не то что врагов, но даже бешеных ящериц, способных покусать хоть одного моего солдата. А найдутся желающие зайти к нам в тыл через черные пески в обход стены - милости просим. Любителей падали в пустыне предостаточно!

Свита императора подобострастно хихикает. Но не очень громко - великий Шихуанди не любит вольностей. О, это истинный Сын Неба! До его воцарения множество мелких княжеств грызлись меж собой, как собаки. Китай разорялся и приходил в упадок, а орды диких кочевников грабили увязшую в междуусобицах державу.

Ци Шихуанди всех собрал под свою железную руку, всех привел к повиновению. Он в два счета поставил на колени сварливых царьков. Кого нужно - казнил, кого требовалось - ослепил, в ком нуждался - приблизил, кто пытался возражать - тому вырвал язык. Склонных к интригам аристократов обобрал донага и переселил в столицу, под неусыпный надзор императорских чиновников. А если кто из богатеев пытался уклониться от налогов, тому оставалось жить ровно столько мгновений, сколько необходимо было палачу, чтобы взмахнуть мечом.

Шихуанди любил порядок. Он установил строгие и всем понятные законы - по ним китайцы живут до сих пор. А еще утвердил меры длины и веса. А еще повелел разработать единую систему письменности из 3000 иероглифов, чтобы подданные не городили отсебятину, а в любой провинции могли понимать друг друга. А еще вымуштровал ранее разболтанное войско. А еще бросил в тюрьму всех воров и разбойников. А еще ввел общую ширину дорог, чтобы повозки не сцеплялись осями, а могли свободно разъезжаться. Кстати, до тележных осей ему тоже было дело. Он приказал делать их такой длины, чтобы не высовывались концы: нечего сшибать ими прохожих!

Болтунов император ненавидел лютой ненавистью. Он повелел сжечь все книги, кроме календарей, медицинских трактатов и руководств по земледелию. Тех же, кто пытался баловаться стишками, император приказывал лупить бамбуковыми палками по голым пяткам.

И вот теперь великий император затевает новое невиданное дело. Огромной змеей его стена будет виться с востока на запад. Она оседлает горы, одолеет болотные топи, прорежет леса и равнины и перемахнет через реки. На равном расстоянии друг от друга встанут 12-метровые башни с широкими площадками наверху. Враг еще только покажется на горизонте, а дозорные уже подадут сигнал.

Днем - дымом костров, ночью - яркими огнями. Только кто теперь решится штурмовать рубежи Поднебесной империи, завидя перед собой могучие отвесные стены?

- Но кто же будет возводить Великую стену? - несмело поинтересовался кто-то из приближенных. - Слишком много понадобится рук и спин. Найдется ли в твоей казне достаточно денег, чтобы нанять такую тьму-тьмущую каменщиков и землекопов?

- Строители найдутся, - криво усмехнулся император. - А денег не понадобится вообще...

Сперва он согнал на строительство 300 тысяч воров и разбойников, которые даром ели хлеб в его темницах. Увы, все они скоро поумирали от адского труда и скудного кормления. На смену пришли сотни тысяч ремесленников, крестьян и даже воинов императорской армии. Сколько народу сложило здесь головы за 10 лет «ударного» строительства, не знает никто. Но недаром же современники назовут Великую китайскую стену самым длинным - на целых 6500 километров - кладбищем мира.

... Император Ци Шихуанди взошел на высокую башню и проследил взором за извивами бесконечной, изжелта-каменной ленты, убегающей к горизонту. Может, никто и не вспомнит о его государственных забавах с тележными колесами, но это - на века!

- Ну вот, - бесконечно кланяясь, сказал начальник строительства. - Теперь под Луной не осталось ни одного соперника, способного подняться вровень с тобой, о великий Сын Неба!

Но император отлично знал, что подданные лукавят. Один соперник у него все-таки был. Смерть. Она поджидала повелителя где-то впереди, за последним перевалом его житейской дороги. При этом ленивая старуха и не думала драться за победу. Она лишь терпеливо ждала. Добыча сама покорно шла к ней в руки.

Ждать своей участи? Подобно барану, которого за рога тащат под нож...

Мысль о своем бессилии приводила императора в ярость. Почему он должен быть как все? Разве он ровня тысячам нищих Ванов, чьи кости белеют во рвах у Великой стены? Если так, то мир устроен несправедливо. Чего стоят все его подвиги, если смерть готова уравнять червяка с Сыном Неба?

Ладно. Еще посмотрим, кто кого!

По приказу императора со всех концов Поднебесной к нему в Сиань свезли искусных в своем деле ученых, врачевателей и знахарей. Во дворец брали всякого, кто мог - или утверждал, что может,

- хоть ненадолго отдалить человеческую смерть.

Ци Шихуанди обвел собравшихся тяжелым взглядом - и объявил свою волю:

- Вы должны приготовить... эликсир бессмертия. Вкусив его, я обрету вечную жизнь и посмеюсь над смертью. Или вы хотите сказать, что такая задача вам не под силу?

Ученые повалились ниц и в один голос заверили императора, что все сделают по его слову. Вот только задача слишком трудна. Потребуется много времени, сил и денег. И еще - ни в коем случае не следует их торопить. Они и так сознают цену возможной неудачи.

Такой ответ пришелся Шихуанди по душе. Он немедленно издал указ о начале великого дела. По этому указу ученые были вправе требовать все, что только может понадобиться им для работы. Любой материал, любое изделие человеческих рук, любую драгоценность, любую книгу. И если потребная вещь имеется в империи хотя бы в единственном образце, она непременно должна быть доставлена в Сиань. Горе несчастному, дерзнувшему сокрыть ее или потребовать взамен хоть какое-нибудь вознаграждение!

Между тем ученые приступили к делу. Они готовили целебные настои и извлекали «сущность» веществ. Они исследовали тигриную вытяжку и проверяли на рабах действие ядов и противоядий. Они выворачивали наизнанку древних стариков и пробовали оживить мертвое тело. Они растворяли золото, серебро, редкий северный камень-янтарь в могучих кислотах и вливали в эту диковинную жидкость молодую горячую кровь. Прямо из отверстых жил привязанных к столу юношей!

Мало кто из мудрецов верил в успех задуманного. Отчаявшись в надежде выйти сухими из воды, ученые заявили императору: напиток бессмертия не будет найден до тех пор, пока в дело не употребят огромный прозрачный брильянт, принадлежащий владыке Индостана. Но разве тот пожелает уступить кому бы то ни было гордость своей сокровищницы?

Нужен брильянт? И длинный караван отягченных золотыми слитками верблюдов двинулся к границам Индостана. Сверкающий гранями камень был доставлен в Сиань, с великими трудами раздроблен, истолчен, растворен - и... выброшен на ветер.

Ужас объял несчастных. Во имя безумной цели Сын Неба не пожалеет ничего и не пощадит никого. Сознаваться императору, что его нагло водили за нос? Интересно, сколько мгновений удастся прожить храбрецу после такого признания?

А что, если...

И вот в один прекрасный день ученые явились в императорский дворец с золотой чашей, до краев наполненной рубиново-красной, как старое вино, и густой, как мед, жидкостью. Казалось, она испускала сияние.

- Вот твой эликсир, о Величайший из владык! Осушив эту чашу, ты навеки обретешь бессмертие. Но помни: мы отняли у смерти всю ее силу. Даже под страхом лютой казни мы не сможем больше приготовить ни капли. Из пустоты может излиться одна лишь пустота...

А дальше Шихуанди услышал нечто невероятное. Сперва он даже хотел приказать схватить негодяев и предать их страшной смерти - привязать над ростком бамбука, который будет неукротимо тянуться вверх и беспощадно, медленно и мучительно прогрызать их гнусные внутренности. Но в словах ученых был резон. Да-да, похоже, все это очень даже стоило дослушать до конца.

...Ибо что есть бессмертие, о величайший из императоров? Это означает, что вечно будут жить твой разум, твоя душа и твоя воля. А тело... Взгляни на мир окружающих нас вещей. Старится и гибнет самое прочное дерево. Ржавеют и рассыпаются в прах металлы. Камни - и те крошатся и трескаются от времени. Но ведь тело - это тоже вещь! К тому ж еще и весьма непрочная. Немного дряблой кожи, десяток рыхлых костей, несколько мер утлой плоти да полведра красной водицы-крови... Уже к семидесяти годам человеческое тело приходит в ветхость. Даже знаменитый силач к этому сроку превращается в развалину. А что станет с твоим телом через двести, триста, пятьсот лет? Через тысячу?! Ты только представь - твой бессмертный дух, мощный разум и непреклонная воля в дряхлом, разваливающемся на куски бурдюке из потрепанного обрывка пергамента... И ты хочешь такого бессмертия, о повелитель? Тогда ты мечтаешь не о вечной жизни, а о бесконечном мучении. Смерть только посмеется над такой глупостью!

Предводитель мудрецов искоса глянул на Шихуанди - проверить, не слишком ли он перегнул палку. Но тот лишь нетерпеливо взмахнул рукой: продолжай! И ученый предложил гениальный в своей простоте выход. Не стоит тратить напиток бессмертия сейчас, когда Шихуанди еще полон сил и здоровья. Это означало бы, что император навеки останется в своей бренной оболочке.

Пусть же его тело мирно старится! В положенный час оно отойдет на покой, как это и назначено самой природой. А пока есть время, нужно позаботиться о новом, вечном сосуде для его бессмертной души, неукротимой воли и могучего разума. Важно только не упустить момент! Эликсир должен быть залпом выпит перед кончиной, когда смерть уже изготовится слизнуть с его уст печать последнего вздоха. Глоток - и бессмертная душа императора переселится в новый, вечный дом! Тело, как и положено, предадут земле... и смерть может утереться!

Ци Шихуанди задумался.

С одной стороны, все это легко может оказаться обманом. А вдруг прекрасная с виду жидкость не более чем сладенький сиропчик? Поди потом, сажай на бамбук лжеца, когда твои уста уже сомкнутся, а язык онемеет. Но и не проверишь! Эликсир на два раза делить нельзя. Нужно пить все сразу, иначе ничего не получится. Вторую такую чашу ученые наполнить не смогут, хоть ты режь их на куски. Майся потом долгие тысячелетия в изношенном до дыр теле...

А голос ученого так сладок! Речи его завораживают, взгляды обволакивают, дарят надежду на великую победу над смертью. Оказывается, переселившись в новое вечное тело, император и сам сможет переселять души подданных в новые «жилища»! Ровно столько и на столько, сколько и на сколько он пожелает сам. Тогда он обретет бессмертное войско, час оно отойдет на покой, как это и назначено самой природой. А пока есть время, нужно позаботиться о новом, вечном сосуде для его бессмертной души, неукротимой воли и могучего разума. Важно только не упустить момент! Эликсир должен быть залпом выпит перед кончиной, когда смерть уже изготовится слизнуть с его уст печать последнего вздоха. Глоток - и бессмертная душа императора переселится в новый, вечный дом! Тело, как и положено, предадут земле... и смерть может утереться!

Ци Шихуанди задумался.

И Шихуанди решился. Недалеко от Сианя он заложил новую резиденцию. Семьсот тысяч землекопов, каменотесов, кузнецов, плотников, ремесленников были согнаны на сооружение подземного дворца. Почему подземного? Пусть подданные думают, что они строят императорскую усыпальницу. Верой и правдой служившее Шихаунди тело все равно придется предать земле. Пусть же оно обретет достойное пристанище! А вместе с ним живьем захоронят и тысячи лучших императорских воинов - конников, пехотинцев, арбалетчиков... Потом Шихуанди сам переселит их души в новые прочные «жилища». Придет время - и он выведет наружу свою несокрушимую армию.

Но где найти для солдатских тел подходящий материал? Такой, чтобы не боялся ни огня, ни воды, ни грома! Да к тому ж еще и дешевый. Ибо золота на всех не хватит, да и не пристало простым воинам марать себя богатством.

и победить его не сможет никто. Уже сейчас можно приступать к изготовлению «вечных» тел для императорской гвардии. Важно только правильно подобрать материал.

Дворец рос не по дням, а по часам. О, это было настоящее диво! Сооружение в точности повторяло очертания Поднебесной. В положенных местах громоздились нефритовые горы. Яшмовые скалы искрились хрустальными водопадами, а бирюзовое небо нежно укрывали перламутровые облака - прозрачные и легкие, как сон ребенка. Райские цветы перезванивались золотыми лепестками. Искусно вырезанные из драгоценных камней бабочки раскрывали навстречу рубиновому солнцу переливчатые, как радуга, крылья, а в серебряной хвое медноствольных сосен прятались волшебные птицы. Даже реки текли в этом подземном царстве! Между мраморных берегов серебром отсвечивали капли тяжелой ртути, и по ним неслышными тенями скользили изящные джонки. Что ж, пусть глупцы

считают, что Шихуанди строит для себя невиданную усыпальницу. А это будет столица вселенной. Пора, давно пора поднимать армию в поход за бессмертием!

И только одна мысль не давала императору покоя. Из чего - святые духи, из чего же ему изготовить тысячи новых тел для его неустрашимых бессмертных полков?..

Янь Чжифа поплевал на ладони и взялся за черенок лопаты. И наградила же его судьба такой фамилией. «Чжифа»! Ведь это означает - «мечтающий о богатстве». Какое, к черту, богатство? Свести бы концы с концами, и то слава богу. К тому же при народной власти с такой фамилией боязно и на улицу высунуться. Мигом начнут перевоспитывать. Да еще и напомнят, что он давно обещал взять себе новое, «коммунистическое» имя. Культурная революция! Вон сколько народу ни за что ни про что страдает. Хотя, с другой стороны, Председатель Мао зря никого не ...

Лопата глухо звякнула и сломалась. Снова валун. Что за поганое место! Пока выроешь колодец, ни одной лопаты в хозяйстве не останется. Янь взялся за камень и, кряхтя, откатил его в сторону. Открылась глубокая яма, из которой пахнуло затхлой сыростью. Похоже, заброшенный погреб. Чжифа на всякий случай обвязал себя веревкой и легко спрыгнул вниз. Но тут же с отчаянным воплем выскочил наружу. Вылетел пробкой, не понадобилась и веревка!

Чжифа показалось, что из темноты на него грозно двинулся вооруженный до зубов всадник. На могучей лошади, с длинным копьем наперевес и с мечом у пояса. Еще мгновение, и он проткнул бы несчастного Чжифа, как перепелку.

Не могло же такое примерещиться! Чжифа кликнул соседей. Вместе расширили провал и увидели... настоящего конного воина - в доспехах и при полной выкладке. И седок и конь хоть сейчас были готовы к бою.

- Как живые, - восторженно прошептал кто-то из соседей.

Чжифа взял длинный шест и слегка пристукнул . по мощному торсу воина. Тело того отозвалось суховатым коротким звуком.

- Терракота, - определил сосед. - Обожженная глина. Может пролежать в земле целую вечность, и ничего с ней не сделается. Не боится ни воды, ни огня, ни грома. Надо бы сообщить в коммуну...

Так, спустя две тысячи двести лет после кончины великого императора, была открыта его подземная армия. А точнее сказать, отрыта.

Когда археологи осторожно, пласт за пластом сняли многометровую толщу земли, их взорам открылась фантастическая картина. Восемь тысяч терракотовых воинов, вылепленных в полный человеческий рост, выстроились в затылок друг к другу. Казалось они только и ждут сигнала к атаке. Пехотинцы, лучники, копейщики, пращники... Одни одеты в военные мундиры, другие в свободные, подпоясанные ремнем туники; на ногах широкая, удобная в бою обувь. Когда-то глиняные фигуры были раскрашены в яркие цвета, но за 2 тысячи лет краски выцвели и сошли.

И ни один солдат не похож на другого! У каждого свои особые черты лица. Приглядевшись, можно даже определить характер и настроение бойца. Вон свирепый громила и силач; рядом - весельчак и любитель соленой солдатской шутки; а там виднеется щекастая физиономия добродушного увальня... Воины сжимают в руках оружие - с его помощью хоть сейчас можно вышибить дух из противника. Широкие лезвия мечей наточены, как бритва. Они легко рассекают подброшенный кверху тонехонький волосок. Зато шлемов нет ни у кого. Волосы собраны в пучок и заколоты у макушки. Значит, воины были настолько уверены в себе, что отбросили шлемы как ненужную тяжесть. Бессмертным не страшны ни меч, ни стрела!

За пешим строєм следуют 6 боевых колесниц, запряженных четверками глиняных лошадей. У возниц в руках длинные гибкие копья, чтобы враги не могли безнаказанно отсекать лошадям головы. Замыкает боевой порядок командная колесница, с сигнальными барабанами и колоколами.

Но где же сама гробница великого императора, - с ее голубоватыми фарфоровыми ромашками и тяжелыми серебристыми реками в мраморных руслах? Она ведь точно должна находиться где-то рядом, возможно, в самой середине боевых порядков. Археологи и кладоискатели изрыли буквально все пространство в долине реки Вэйхэ. Тщетно.

Да и как найдешь, если не осталось ни одного надежного источника? Вернейших солдат императора живьем закопали в землю вместе с его телом; их участь разделила тысяча прекраснейших девушек - дворцовых прислужниц, танцовщиц и наложниц. В ночь после похорон убили всех, кто строил подземный мавзолей. Следом, опасаясь, что кто-нибудь из строителей сумел перед смертью шепнуть парочку заветных слов убийцам, убили убивавших.

Нет, никто точно не знает, где следует искать. И вообще поговаривают, будто раскопанная армия - всего лишь сотая часть императорского воинства. Сама же гробница находится вовсе не здесь, а в десятке ли отсюда на севере. Именно там под земной толщей покоится вечное, отлитое из чистого золота, но такое холодно-безжизненное «новое тело» великого Ци Шихуанди. Неподалеку валяется чаша, из которой он пытался уже холодеющими устами отпить глоток бессмертия.

Заслышав подобные речи, Янь Чжифа хмурит брови:

- Выдумки! Здесь надо искать, у нас. Где ж ей быть, как не в окрестностях Сианя? Уж я-то знаю! Помню, отвалил я тот камень, и у меня аж сердце зашлось...

Теперь дядюшка Янь гордится своей фамилией. Богатеем он не стал, но жизнью вполне доволен. Да и культурная революция давно прошла. Государство назначило ему неплохую пенсию и позволило открыть лавочку, в которой Чжифа продает туристам сувениры. Всем желающим дядюшка готов за отдельную плату подарить свой автограф.

Высунув от старания кончик языка, он тонкой кисточкой выводит на плотном листке рисовой бумаги фамильный иероглиф: «Чжифа» - «мечтающий о богатстве».

www.hi-story.ru

Отзывы и комментарии